Мой маленький сын увидел бабочку, засмеялся и побежал за ней. Он любит бабочек. Он смеется, когда видит их.
О, бабочки! На ваших крылышках пыльца моего счастья — пятна тех чудесных бессуетных дней. Дней, в которых царит неудержимое детское любопытство. И вот это не проходящее ожидание полного восторга, это ясное и близкое ощущение чуда вело меня в сад.
Яблони были добрыми божествами. Они склонялись ветвями почти до земли и все будто тянулись коснуться меня, когда я проходил по их царству влажного шелеста, пряного прозрачного запаха яблок и темного, горьковатого запаха земли, и мириад, мириад мокрых искр, летящих в лицо…
И вот я шел меж деревьев. Я осторожно трогал кривые, напряженные стволы, морщины и трещины их теплой коры. И эти касания напоминали мне ласковую твердость отцовских рук.
И было легко. И я уносился далеко-далеко в небо — за лохматым облаком, за гулом уходящей грозы.
Но всегда возвращался. Находил себя в яблоневом саду, в окружении деревьев, птиц и бабочек. Тех бабочек, которых так любит мой маленький сын. Вот и теперь он смеется, глядя на них.